Исследователи из Университета Томаса Джефферсона и Питтсбургского университета: «Мыши, вырвавшиеся из своего сообщества и находящиеся в одиночной изоляции, обнаруживают признаки повреждения головного мозга».
После месяца одиночества у мышей нейроны уменьшались в объёме – в среднем на 20% – и в таком виде оставались ещё три месяца, пока мышей держали отдельно друг от друга.
Неизвестно, происходит ли подобное повреждение в мозгу изолированных людей. Если это так, результаты имеют последствия для здоровья людей, которые проводят большую часть своего времени в одиночку, включая десятки тысяч заключенных в одиночной камере в Соединенных Штатах и пожилых людей в учреждениях, оснащенных учреждениями.
Новые результаты, наряду с другими недавними исследованиями в области мозга, ясно показывают, что для социальных видов изоляция вредна, говорит нейробиолог Худа Акил из Мичиганского университета в Анн-Арборе. «Нет сомнений в том, что это изменение базовой архитектуры мозга», — говорит Акил.
Нейробиолог Ричард Смейн из Университета Томаса Джефферсона в Филадельфии и его коллеги собрали сообщества нескольких поколений мышей в больших корпусах, заполненных игрушками, лабиринтами и вещами, чтобы мыши общались. Когда животные становились взрослыми, их их помещали в отдельные изолированные от других мышей клетки.
Этот внезапный переход от сложного общества к изоляции, вызвал изменения в мозге подопытных зверушек. Общий размер нервных клеток или нейронов у них сократился примерно на 20 процентов после месяца изоляции. Такое состояние было стабильным в течение трех месяцев, покуда мыши оставались изолированными.
За месяц одиночного содержания мышей, на на нейронах их мозга появились так называемые шипики — особые выступов на клеточной мембране, где нейронный отросток-дендрит готов сформировать соединение-синапс с другим нейроном. За время пребывания в одиночестве их становилось все больше.
Обычно увеличение дендритных шипиков – это положительный признак: это значит, что мозг адаптируется к новой информации и готов строить новые нейронные цепи. Однако в данном случае увеличение числа шипиков, видимо, следует понимать в том смысле, что мозг старается сохранить статус-кво в отсутствие социальных стимулов.
Но через три месяца, плотность дендритных шипов уменьшилась до исходных уровней, возможно, это признак того, что мозг не мог спасти себя, столкнувшись с постоянной изоляцией. «Он пытается восстановиться, он не может, и мы начинаем видеть эти проблемы», — сказал Сэмейн.
Исследователи обнаружили другие тревожные сигналы, в том числе сокращения белка, под названием BDNF, который стимулирует нейронный рост. Также изменились уровни кортизола -гормона стресса. По сравнению с мышами, содержащимися в группах, у изолированных мышей также было больше поврежденных ДНК в их нейронах.
Исследователи изучали нейроны в сенсорной коре, область мозга, вовлеченную в получение информации, и моторную кору, которая помогает контролировать движение.
По словам Смейна, пока не известно, возможны ли подобные эффекты в других областях мозга.
Также не известно, как нейронные изменения влияют на поведению мышей. Но мы знаем из ранних исследований биологов, что у людей долгосрочная изоляция может привести к депрессии, тревоге и психозу. А еще у долго изолированных индивидов появляются проблемы в логике, запоминании и навигации.
Авторы данного исследования планируют провести долгосрочные исследования, направленные на выяснение эффектов сокращения нейронов на мышление и поведение. Он и его коллеги также планируют вернуть изолированных мышей в свои группы, чтобы посмотреть, можно ли изменить мозговые изменения. Акиль говорит, что эти виды исследований имеют важное значение. В конце концов дальнейшие эксперименты в данном направлении могут дать возможность создать какое-нибудь терапевтическое средство, с помощью которого можно было бы лечить мозг, повреждённый одиночеством.
